Мой рыцарь без страха и упрёка — часть 1
Памяти лучшего друга
Полтора месяца прошло с тех пор, как умер наше солнышко, наш Амадей — немецкий боксёр, который прожил с нами без малого 13 лет. И сейчас я могу более-менее спокойно рассказывать об этом.
Сказать, что он был нашим другом – ничего не сказать. Он был нашим ребёнком, любовью, грелкой, нашим хвостиком, который всегда был с нами. И вот теперь его не стало…
Он мучился от неизлечимой болезни, которая съедала его изнутри. Смотря на его страдания, мучились и мы с мужем, от бессилия ему помочь. Мы ждали, что это произойдёт, но когда это случилось, мы буквально утонули в горе.
Я плохо помню, как мы забирали его тело из ветклиники. Как у нас то и дело глохла машина, когда мы везли его хоронить. Как муж, копая могилу в лёгкой песчаной почве, постоянно останавливался, хватаясь за сердце.
Мы похоронили его в хорошем месте, среди зарослей боярышника и кустов сирени. На утёсе, откуда открывается панорама Волги, где он больше всего любил бывать.
Но я хотела бы рассказать не о его кончине, а о том каким он был. В нашей памяти он навсегда останется рыцарем без страха и упрёка, с качествами, которые редко встретишь в обществе людей. И он достоин, чтобы о нём знали не только мы.
Его полное имя — Лавли Диа*с Амадей, но мы звали его Ами, Амик, а то и попросту Зая. Казалось, он с самого рождения знал команды, хотя и выполнял их без фанатизма, скорее, с умом. Он изначально понимал, что правильно, а что нет, поэтому у него можно было многому поучиться.
Однажды для проверки даю ему команду «голос» и показываю на годовалого хаски. Амик молчит, а в его глазах я читаю: «Ты что? Это же дите!». Идем с ним однажды по улице, вдруг из подворотни выскакивает крупная дворняга и давай нас облаивать. Амадей и ухом не ведет, а мне досадно. Говорю ему: «Амик, почему ты ей не отвечаешь?». Он только в глаза мне глянул и дальше идет. Я не унимаюсь: «Ну, ты и трус!». Он останавливается, поворачивает назад и, по-прежнему не обращая никакого внимания на лающую дворнягу, метит ближайшее дерево. А потом с достоинством, как шестисотый «мерседес», возвращается ко мне.
Надо сказать, что дворняг, даже самых крупных, он обычно за соперников не считал, но когда надо было нас защитить, он это сделал не раздумывая. Мы шли по лесу на турбазу, вдруг навстречу стая собак, из них по крайней мере три-четыре кобеля размером не меньше Амадея. Он позволил им подбежать поближе, вычислил главного и одним неуловимым движением свалил его с ног и прижал к земле. Остальные сразу все поняли и начали показывать Амику свое уважение. Он принял это как должное и «всех простил».
А достойными для поединка (по его личному мнению) были кобели весьма неслабых пород: от амстаффа и ротвейлера до кавказца и алабая. Поэтому на прогулке с ним я была всегда начеку. При появлении на горизонте потенциального «врага» очень важно было укрепиться, обмотав поводок за столб или ствол дерева, иначе Амадей, мощный, как бульдозер, потащит меня на этом поводке по земле.
В связи с этой его привычкой выбирать соперника «по себе» однажды с нами произошла трагикомическая история. На лодке мы причалили к волжскому острову. Игорь приготовился устанавливать палатку, мы с племянницей Катюшей пошли собирать хворост для костерка, а Амик отправился «зачищать» окрестности.
Через несколько минут услышали его лай. Оказывается, он нашел небольшое стадо коров и начал их прогонять. Буренки сначала испугались, потом смекнули: парень-то вроде один. Самая смелая нагнула рога и – вперед, за ней и остальные. Он за подмогой к нам, они следом. Мы обомлели: «Ты кого нам привел?! Уводи назад!». Игорь с дрыной в руке образумил бодливую заводилу, коровенки повернули было назад. Но не успели мы расслабиться, как увидели спешащего к подругам довольно уже рослого быка. Мы поняли, что дело приобретает серьезный оборот, похватали вещи и дружно кинулись в лодку, на ходу затаскивая на борт нашего Амика. А потом с безопасного расстояния наблюдали, как бычара, глядя в нашу сторону, воинственно роет копытами землю и мотает башкой…